Вне Сарнаута, по времени Сарнаута - до Чумы Тэпа.
- Иди, Тридцать Четвёртый. - человек в белом одеянии, похожем на рясу, указал в открытый проём своим длинным костлявым пальцем. Палец этот был бы ничем не примечателен, если бы не огромный кривой коготь чёрного цвета, не самый привычный для человека. А так - обычный, сухой и морщинистый старческий палец. - Иди.
Человек в черном одеянии поклонился и повернулся к открытой двери, звякнули десятки металлических колец на поясе и тысячи ключиков на них.
- Это будет твоё второе путешествие. Ты помнишь правила пребывания Внутри?
Человек в чёрном кивнул. Не быть сильнее местных жителей, не привлекать внимания, не вмешиваться в Историю явно, не оставлять значимых следов, не вкладывать свои Идеи, не соединять и не разделять связанные Миры, не тратить энергию Миров - лишь свою собственную, не доверять никому и ничему, быть готовым к сопротивлению в любой форме. И помнить - времени меньше, чем кажется.
- Тогда вперёд.
Обладатель пальца с длинным когтем опустил голову. Человек в чёрном отстегнул от одежды широкий светло-серый пояс с десятками колец и положил около входа. Затем снял и саму тёмную робу, оставшись прикрытым лишь длинными чёрными волосами. Светлая кожа, обдуваемая вентиляционными ветрами, нарезающими большие круги по светлому помещению, покрылась мурашками от прохлады. Из всего на человеке осталась лишь тонкая металлическая цепочка с маленьким знаком. Человек ещё раз поклонился старику в белом одеянии и вошёл в радостный тёплый полдень, напоённый запахами цветущих весенних трав.
Тёмно-серые, почти чёрные глаза смотрели прямо на город, развернувшийся впереди, среди пологих холмов, тонкий нос чуял запахи жилья, жженой степной травы, коней, уставших после работ людей, горячего металла, аптек, и чего-то совершенно особенного, если представить - изумрудно-зелёного цвета, светящееся, похожее на кровь или жирное молоко по консистенции.
Человек остановился. Н-да, в таком виде его не пустят. Идти по степи - ещё ничего, ведь никто не видит. Человек шёл долго, но за всё время солнце словно не коснулось его бумажно-белой кожи. А должно было. Вздохнув, человек подумал о том, что от солнца в коже должен быть меланин, и немало. Через пару минут он удовлетворённо смотрел на свои сильные и смуглые руки. Потом человек подумал, что от девушки обычно ждут меньше гадостей, чем от мужчины. И что люди, которых он, а вернее, теперь уже она, видел издалека, выше ростом, и волосы их заплетены и уложены на голове в замысловатые причёски. Через пару мгновений в степи недалеко от большого города стояла смуглая, высокая даже для Зэм и сильная девушка. Чёрные волосы больше не скрывали её тело, потому что устроились на затылке и висках в узорные косы с мелкими деревянными бусинами. Оглядев себя, девушка довольно улыбнулась. Из одежды на ней по-прежнему была лишь цепочка со знаком. Хмыкнув, она подумала, что от жары обычно одеваются в светлые и лёгкие ткани. Концы длинных мелких косичек, плетущихся на висках, рассыпались по простому зелёному воротнику бледно-серой робы. Еще деталью было то, что ноги, шедшие по степи, должны быть запылены, как и одежда, и лицо.
Такой, пыльной, в светлом одеянии с зелёными узорами, с ворохом мелких чёрных, как смоль, косичек с деревянными бусинами, смуглая и сероглазая, она предстала перед воротами города. Теперь предстояло тут жить. Долго-долго жить. Имя пришло, когда она услышала чужое. Женщина по имени Исис, по званию Саранг, дала ей идею для своего имени. - Теперь я есть. - девушка смотрела на закат из узенького окошка дешёвого постоялого двора на краю города. Деньги отыскались так же, как и одежда, и родословная, и знания языка. Тридцать Четвёртый, спрятанный теперь глубоко внутри разума, если не сказать - вне, тихонько посмеивался и иногда помогал советом, и позволял пользоваться своей силой и знаниями. Исидис предстояло долго учиться жизни здесь. Столица, шумевшая весь день, постепенно стихала. Ночи здесь были короткие и звёздные.
Красивый мир, которому не должен прийти конец.
Когда фигура отдалилась, старик глубоко вздохнул.
- Одиннадцатый.
- Да? - соткался из воздуха еще один в черном одеянии. Пепельные кудри торчали в разные стороны, жёлтые глаза смотрели мимо старика.
- Проследи. Тридцать Четвёртый уже нарушал однажды. После второго раза...
- Ясно. Выступать прямо сейчас?
- Нет. Если Тридцать Четвёртый снова нарушит правила, даже при этом сумев миновать Переломы, не вмешивайся. Ни в коем случае не вмешивайся. Просто наблюдай. И доложи мне.
- Ясно.
- Иди ровно через тридцать один день Внутреннего времени. Рассчёт произведёшь сам.
Пепельноволосый слегка поклонился и развернулся на каблуках, махнув тонким пальцем в сторону проёма. От одеяния Тридцать Четвёртого отделился большой и красивый бронзовый ключ с голубым кристалликом и полетел удаляющемуся Одиннадцатому в карман.
Обладатель чёрных когтей вздохнул и взглянул на проём. От взгляда Дверь скрипнула и захлопнулась. Кряхтя, старик в белом медленно ушёл. У него было много работы. Скучной, нудной работы.
- Иди, Тридцать Четвёртый. - человек в белом одеянии, похожем на рясу, указал в открытый проём своим длинным костлявым пальцем. Палец этот был бы ничем не примечателен, если бы не огромный кривой коготь чёрного цвета, не самый привычный для человека. А так - обычный, сухой и морщинистый старческий палец. - Иди.
Человек в черном одеянии поклонился и повернулся к открытой двери, звякнули десятки металлических колец на поясе и тысячи ключиков на них.
- Это будет твоё второе путешествие. Ты помнишь правила пребывания Внутри?
Человек в чёрном кивнул. Не быть сильнее местных жителей, не привлекать внимания, не вмешиваться в Историю явно, не оставлять значимых следов, не вкладывать свои Идеи, не соединять и не разделять связанные Миры, не тратить энергию Миров - лишь свою собственную, не доверять никому и ничему, быть готовым к сопротивлению в любой форме. И помнить - времени меньше, чем кажется.
- Тогда вперёд.
Обладатель пальца с длинным когтем опустил голову. Человек в чёрном отстегнул от одежды широкий светло-серый пояс с десятками колец и положил около входа. Затем снял и саму тёмную робу, оставшись прикрытым лишь длинными чёрными волосами. Светлая кожа, обдуваемая вентиляционными ветрами, нарезающими большие круги по светлому помещению, покрылась мурашками от прохлады. Из всего на человеке осталась лишь тонкая металлическая цепочка с маленьким знаком. Человек ещё раз поклонился старику в белом одеянии и вошёл в радостный тёплый полдень, напоённый запахами цветущих весенних трав.
Тёмно-серые, почти чёрные глаза смотрели прямо на город, развернувшийся впереди, среди пологих холмов, тонкий нос чуял запахи жилья, жженой степной травы, коней, уставших после работ людей, горячего металла, аптек, и чего-то совершенно особенного, если представить - изумрудно-зелёного цвета, светящееся, похожее на кровь или жирное молоко по консистенции.
Человек остановился. Н-да, в таком виде его не пустят. Идти по степи - ещё ничего, ведь никто не видит. Человек шёл долго, но за всё время солнце словно не коснулось его бумажно-белой кожи. А должно было. Вздохнув, человек подумал о том, что от солнца в коже должен быть меланин, и немало. Через пару минут он удовлетворённо смотрел на свои сильные и смуглые руки. Потом человек подумал, что от девушки обычно ждут меньше гадостей, чем от мужчины. И что люди, которых он, а вернее, теперь уже она, видел издалека, выше ростом, и волосы их заплетены и уложены на голове в замысловатые причёски. Через пару мгновений в степи недалеко от большого города стояла смуглая, высокая даже для Зэм и сильная девушка. Чёрные волосы больше не скрывали её тело, потому что устроились на затылке и висках в узорные косы с мелкими деревянными бусинами. Оглядев себя, девушка довольно улыбнулась. Из одежды на ней по-прежнему была лишь цепочка со знаком. Хмыкнув, она подумала, что от жары обычно одеваются в светлые и лёгкие ткани. Концы длинных мелких косичек, плетущихся на висках, рассыпались по простому зелёному воротнику бледно-серой робы. Еще деталью было то, что ноги, шедшие по степи, должны быть запылены, как и одежда, и лицо.
Такой, пыльной, в светлом одеянии с зелёными узорами, с ворохом мелких чёрных, как смоль, косичек с деревянными бусинами, смуглая и сероглазая, она предстала перед воротами города. Теперь предстояло тут жить. Долго-долго жить. Имя пришло, когда она услышала чужое. Женщина по имени Исис, по званию Саранг, дала ей идею для своего имени. - Теперь я есть. - девушка смотрела на закат из узенького окошка дешёвого постоялого двора на краю города. Деньги отыскались так же, как и одежда, и родословная, и знания языка. Тридцать Четвёртый, спрятанный теперь глубоко внутри разума, если не сказать - вне, тихонько посмеивался и иногда помогал советом, и позволял пользоваться своей силой и знаниями. Исидис предстояло долго учиться жизни здесь. Столица, шумевшая весь день, постепенно стихала. Ночи здесь были короткие и звёздные.
Красивый мир, которому не должен прийти конец.
Когда фигура отдалилась, старик глубоко вздохнул.
- Одиннадцатый.
- Да? - соткался из воздуха еще один в черном одеянии. Пепельные кудри торчали в разные стороны, жёлтые глаза смотрели мимо старика.
- Проследи. Тридцать Четвёртый уже нарушал однажды. После второго раза...
- Ясно. Выступать прямо сейчас?
- Нет. Если Тридцать Четвёртый снова нарушит правила, даже при этом сумев миновать Переломы, не вмешивайся. Ни в коем случае не вмешивайся. Просто наблюдай. И доложи мне.
- Ясно.
- Иди ровно через тридцать один день Внутреннего времени. Рассчёт произведёшь сам.
Пепельноволосый слегка поклонился и развернулся на каблуках, махнув тонким пальцем в сторону проёма. От одеяния Тридцать Четвёртого отделился большой и красивый бронзовый ключ с голубым кристалликом и полетел удаляющемуся Одиннадцатому в карман.
Обладатель чёрных когтей вздохнул и взглянул на проём. От взгляда Дверь скрипнула и захлопнулась. Кряхтя, старик в белом медленно ушёл. У него было много работы. Скучной, нудной работы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий